ВЕЧЕР В ДЕРЕВНЕ

 Наступил вечер. Тихий он в деревне. Пригнал пастух коров из лесу. На лугу коров встретили их хозяева. Они дали коровам попастись вблизи своих домов. Коровы махали хвостами, чесались, облизывали языком бока, сгоняя с себя комаров и мошек. Все время слышалось мычание повсюду стоял звон колокольчиков, привязанных к шеям коров; моросил мелкий дождик, но светило солнце, шептала что-то свое  осина, стоявшая у забора, шептал что-то свое тополь, стоявший у калитки; пахло свежестью, шуршали травы, далеко в лесу куковала кукушка, в ближних рощах свистели соловьи, насвистывали свои звонкие песенки чечевицы. Кое-где кричали скворцы.

В дверях калитки появилась кошка Билка. Она мяукнула три раза, повернулась к дому и побежала в дом – у нее там был котенок.

Это было вечером девятнадцатого июня. Дав коровам попастись их хозяева стали загонять домой. Мимо нашего забора старая женщина погнала свою корову домой. Корова шла лениво, будто ей не хотелось идти. Наверное, ей хотелось пощипать травы и побыть на свежем воздухе.

- Домой, домой, Милина, домой, - повторяла женщина, направляя корову к дому.

Наша корова с теленком ходили долго, но наконец, пришли и они. Я загнал их в сарай и пошел домой. Но в дом я не зашел. Я стоял на крыльце и смотрел на запад. Оттуда поднималась туча. Я думал, что дождь усилится, но он моросил все так же. Дул слабый ветер, но тучи плыли быстро. Моросящий дождь будто бы гладил по лицу. Когда тучи прошли с севера ветер подул сильнее. Стало холодно. Из-за леса показалось большое белое облако. Я думал, что оно пойдет на нас, но облако пошло на восток.

Я пошел в дом. В доме было тепло. На печке в картонной коробке  пищали цыплята (они недавно вылупись), но вскоре они успокоились и заснули. Мы тоже легли спать.

Так закончился этот вечер в деревне.

Ст. Брантовка, 1984 г.

НА СЕНОКОСЕ

Когда мне было шесть лет, меня каждый день брали на сенокос. В десять же лет я оставался дома с бабушкой, а дед, Вера, Леня уезжали далеко в лес на наши два участка.

У нас в поселке есть узкоколейная дорога. Она ведет в небольшой город Кологрив через наш небольшой завод , через реку Шордик, через леса и болота.

Однако на один день меня взяли.

Утро началось как всегда. Я встал, заправил кровать, оделся, взял палку и вышел на крыльцо. Утро было хмурое. Дед сидел на скамейке.

- Куда ты в такую рань поднялся? – спросил он.

- А сколько времени? – спросил я, спускаясь с крыльца.

- Пять сейчас, бабка корову доит, - ответил он.

Я побежал к сараю, залез по лестнице наверх. Из сарая было слышно, как бабушка доит корову Марту.

По двору уже гуляли куры. Позади всех шел петух, бросая взгляд то на одну, то на другую курицу.

Бабушка закончила дойку и с ведром молока направилась в дом. Мы с дедом стали выгонять Марту и Зорьку (так звали теленка) на улицу. По улице уже слышалось мычание и звон колокольчиков. Вдали пропел рог пастуха.

Хозяева погнали своих коров и телят на пастбище. По соседней дороге тоже шли коровы. Их было больше. Постепенно образовалось стадо. Около леса пастух собрал стадо полностью и погнал в лес. Хозяева стали расходится по домам. Собаки вертелись под ногами, бегали друг за другом и наконец, устало брели к дому.

Моросил дождик. Я пришел домой и тут Вера спросила:

- поедешь с нами на сенокос?

- Да! – обрадовался я.

Я вбежал в дом, выпил чашку молока, выбежал на улицу.

Мы пошли к станции: я, дед, Вера и Леня. На станции собралось много людей. Поезд пришел через час. В составе было три вагона и платформа, куда складывали косы, грабли, вилы.

Поезд тронулся.

Ехали мы километров семнадцать. По пути поезд останавливался около каждого участка.

Вот приехали и мы. На участке стояли два стога, один был целый, а другой был сметан до половины. Вокруг лежала мокрая скошенная трава. Вышло солнце. Дед показал мне пень, развороченный медведем. Под пнем были норы, наверное в них живут змеи.

Мы начали сгребать сено. Часть его мы вытащили из тени леса на свет. Но тут солце скрылось и пошел дождь. Мы укрылись от него в нашем шалаше. В небе грянул гром.

Дождь кончился через полчаса. Мы развели костер и тут я услышал сверху крик какой-то птицы. Я выбежал на поляну и начал осматривать деревья. Крик повторился. Я задрал голову. Над поляной летал ястреб-тетеревятник. Он сделал два круга над поляной и скрылся за лесом. Я вернулся назад. Костер уже разгорелся. Вокруг нашего шалаша стояли березы, на кочках, покрытых мхом, росли сыроежки и черника.

Я наломал сырых веток березы и бросил в костер. Огонь немного погас, потом разгорелся с новой силой. Мы позавтракали.

После завтрака Вера с Леней ушли собирать ягоды, а дед пошел на второй участок. Он переносил косы и грабли, у нас сено было скошено.

Я остался у костра один. Опять пошел дождь, ударил гром. Стало страшновато. Чтобы не было страха я начал петь песни. Меня замучили комары. С костром стало чуть веселее. немного спустя я выбежал на дорогу. Даль не было видно из-за тумана. Я вернулся к шалашу.

Я просидел у костра с полчаса. Потом услышал, что кто-то меня позвал:

- Денис… Я не отозвался, подумал, что показалось.

 - Денис!

Я обернулся. Прихрамывая, шел к шалашу дед.

 - Я думал, что кто-нибудь прибежит и съест тебя, - засмеялся он.

 - Да какой зверь в такую погоду ходит, - усмехнулся я. Страх пропал совсем.

Через несколько минут пришли Вера и Леня. Они набрали много ягод, нашли белый гриб. Шляпка у гриба была светло-коричневой. Ягод в этом году было много, особенно черники.

С Леней мы пошли за водой к Шордику.

 - Смотри-ка, Денис, лосиные следы, - сказал он, показывая на мокрый песок. Перед нами были следы свежие, а чуть дальше – старые, немного заваленные песком.

- Сегодня ночью прошел, а те, что дальше, наверное, с неделю назад проходил.

Мы подошли к речке. Вода в ней черная, как чугун. Мы набрали воды в чайник. Вода оказалась чистой, холодной, с запахом лесных трав.

К вечеру, наконец, выглянуло солнце. Костер догорел и от него поднимался голубой дымок. Мы собрались и пошли к остановке.

Поезд пришел через полчаса. кроме нас на остановке были люди с других участков. Мы сели в последний вагон и поехали в поселок. Когда поезд тронулся, вагон с силой рвануло вперед, потом он поехал ровнее, чуть покачиваясь.

В поселке тоже был дождь, но от солнца дорога бысто высохлы.

Дома я переоделся и побежал к своему другу Эдику.

- Везет тебе, ты на сенокосе был, - встретил меня он.

- Поезжай, там тебя комары сожрут.

 - А что вы там делали?

- Мы ничего сделать не успели, - ответил я, - только сено из-под леса выгребли. Я там видел и слышал ястреба-тетеревятника, еще видел лосиные следы и пень, развороченный медведем.

Мы поиграли с Эдиком и я пошел домой. Дома мы поужинали, накормили глупого щенка Шарика, заперли кур, корову, поросят. Спать легли в девять часов.

Так закончился этот день.

 Ст. Брантовка. 1984 г.

 ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ

Еще не взошло красное солнце, а в деревне заметно начало дня. Пропел первый петух, стали выходить из домов люди, на станции дал гудок прибывший поезд.

На дворе замычала корова. Я задаю ей и теленку корм. Из дома вышла бабушка с ведром в одной руке и куском хлеба в другой. Она отправилась на дойку.

Я взял палку ,стоявшую у забора. Пес Шарик не отходил от меня. После дойки бабушка открывает новую, недавно сделанную дверь, ведущую к корове. Та скрипит.

Я выгоняю корову с теленком, бабушка выгоняет кур. Корова медленно направляется к воротам. Ржавый крючок с трудом отпирается, калитка быстро распахивается.

Корова с теленком выходят за ворота. Сбивая слипшиеся от росы головки одуванчиков, я с Шариком направляюсь за ними. От росы трава будто в инеи.

Пропел рог пастуха. С соседних улиц донеслось мычание и звон колокольчиков. Наша корова Марта подошла к пруду, попила и… пригнув к земле рога бросилась на корову, подошедшую к ней. Хозяйка этой коровы подскочила к Марте и замахнулась на нее палкой, но Марта отскочила в сторону.

Хозяева погнали коров к лесу. По дороге – мост. Все коровы перебрались через ручей и вышли к дороге. На дороге – грязь. Коровы вязли по колено, но все-таки шли вперед. Мужики орали на коров:

- Куда, куда пошла!.. Я тебе дам!... Я тебе!..

К лесу коровы подходили по одиночке, спускались с дороги и направлялись к чаще. Пастух с криком и щелканьем кнута собирал коров в стадо…

Я иду домой той же дорогой. Солнце поднялось выше, в безоблачном небе носились ласточки. Шарик со мной не пошел, а убежал в лес за коровами…

Позавтракав и взяв деньги, сажусь на велосипед и еду за хлебом. Купив буханки и засунув их в рюкзак, еду обратно. Приехав, задаю корм курам. Как только я их позову они быстро собираются у кормушки. Петух важно выступает сзади, следит за порядком. На скорлупки от яиц набрасываются с такой жадностью, что дело доходит до драки.

Покормив кур, я пошел домой. Дома я переоделся и вышел покататься на велосипеде.

После этого мы с бабушкой сгребали сено, которое сами раньше косили. Листья тополей блестели на солнце, с пастбища доносились крики ребят, купающихся в пруду.

Моим ногам стало жарко и я снял сапоги. По скошенному участку ступать было колко. Сено мы собирали в копны и оставляли до следующего дня. Жара не собиралась спадать в траве трещали кузнечики, слени липли на каждого из нас.

Незаметно прошел день. Наступил вечер. Я взял палку, кусок хлеба и пошел «за коровой». Тут появился Шарик, наверное он пришел когда мы сгребали сено. Через некоторое время я подошел к домику «ГСМ». По дороге из леса, поднимая пыль, шли коровы и телята. Минут черех пять коровы были приняты хозяевами. У берез, росших неподалеку, стояли женщины с кусками хлеба и протяжно звали своих коров:

 - Марта, Марта, Марта – а!.. Милина, Милина, Милина – а!..

Я подошел к Марте и Зорьке, дал им по куску хлеба Марта, съев свой хлеб, просила еще, отпихивала теленка то себя. Зорька, получив хлеб, перебралась через канаву и вышла на луг. Марта пошла за ней. Я сел на холмик и наблюдал за коровами. Марта ела траву неторопливо, собирая ее языком в пучок и срывая. Зорька обгладывала листья осины, зашла далеко и мне пришлось вернуть ее обратно.

Коровы, перевалив через насыпь узкоколейной дороги, ломая ветки осин медленно пошли к домам. Марта все еще щипала траву, а Зорька переходила дорогу. Я подогнал Марту к дороге и перегнал к дому.

Я пошел домой. Взяв лопату, выгреб у Марты и Зорьки навоз, засыпал опилками пол и разметал метлой. Затем в ведра накрошил хлеба и других пищевых отходов.

Через несколько минут Марта и Зорька подошли к калитке. Я впустил их и загнал в сарай. Корова с жадностью стала пить.

Я, закрыв все калитки, пошел в дом. Вылив Шарику в его миску остатки от супа, пошел за водой. Вскоре бабушка вышла из дома с куском хлеба и ведром в руках на вечернюю дойку. Куры все еще бродили вокруг сарая, подбирая крошки, упавшие из ведра. Петух поглядывал на небо – там, в синеве, на большой высоте маячил ястреб.

Я загнал кур в сарай и запер их. Бабушка, окончив дойку, вышла из сарая и пошла разливать молоко по крынкам.

Я запер Марту и Зорьку. Когда проходил мимо сарая, то слышал тяжелые вздохи – вздыхала от усталости Марта.

Мягкий ветер с юга гладил лицо. Тут подбежал ко мне кот Алешка и стал тереться об ноги. Я поднялся в дом, налил ему молока в пустую консервную банку. Через пару минут кот слизывал остатки молока с краев банки. Потом он вышел из кухни, сел под стул в зале и стал облизываться и умываться. Вскоре пришла бабушка, мы сели ужинать. Кот залез на стул и сел там.

Поев, я вышел из дома и обошел наше хозяйство. Закрытые калитки и двери сараев, копны сена в огороде, огни в окнах домов – все было в порядке.

Вскоре на небе зажглись звезды. Все стихло кругом, только соловей давал свои концерты.

Я вошел в дом, запер двери и лег. Бабушка скоро уснула, а мне спать не хотелось. Я открыл штору и посмотрел на улицу. В небе появилась луна, звезды окружили ее; трепетали листья осины и слышалось пение соловья…

Ст. Брантовка, 1985 г.

Светлане

Твои слова как капли от ручья при зное,

Что под сосной янтарной весело журчит,

Который отыскать хотел поэт известный,

Чья песня по сей день подле костров звучит…

В тяжелый час, когда смешалось все –

Померкший мир, обида и тоска…

Открыл тебе я душу не намного –

Ты боль мою как свою восприняла!..

Дай Бог, обрести свой главный стержень

И доброе в толпе не растерять,

Не впасть в унынье, жить и созидать, о долге помнить

И не привыкнуть на судьбу пенять…

Взойдет звезда над водною дорогой,

Умчаться поезда в сиреневую даль…

Тем, кто ушел, любя их, мы обещаем строго –

Исполнить все, чего могли они нам пожелать.

Прожить достойно жизнь и помнить предков слово,

Служить на совесть делу своему,

Построить дом, разбить свой сад, поднять и дочь, и сына,

Любить и быть любимым по жизни вопреки всему!..

Еще хотел добавить что-то, чтоб до точки,

Но мысль как шквал, исчезла, не догнать ее…

Мое письмо тебе – не просто строчки,

Моя душа так говорит с тобой…

Благодарю тебя, что есть на этом свете,

Пусть там, где тучами сейчас закрыт закат…

Но тучи ведь всегда разгонит ветер –

На кончике «ковша» Большой увижу я твой взгляд…

         03.08.2006

По следам ненадолго пришедшей зимы 2006/2007…

В снегах мы все слегка поэты,

В морозной дымке силуэты

Маршруты снова нарисуют,

Ведь странники не зря рискуют.

И в Ловозерье, и в Хибинах,

В Карелии, в Арктике на льдинах,

Бредя по плато Путорана

Иль сквозь туман Хамар-Дабана…

Воздав дань мужеству героев,

Мечтать не перестанем мы с тобою,

Но все же вряд ли на маршруты

Подобные попасть нам суждено...

Давай родимый край изучим,

И по земле себя ходить научим…

Дождемся в суете недельной субботы мы, и вот…

Мороз и солнце, день чудесный,

Зачем томиться в келье тесной?

Зима нас ждет, так поспешим

Увидеть сосны на Высоком Бреге,

Дубы на Пальненской аллее,

Воргол, журчащий под скалой

И Дон под Галичей Горой…

И белой книги той страницы,

Написанных зверьем и птицей,

Читать мы станем на маршруте

До розовой зори с тобой.

Отложим в сторону заботы

И «Белой песни» вспомним ноты,

Оставим на снегу искристом

Автограф быстрою лыжней…